Чаша Кормака - это золотая чаша, которой он обладал. Вот каким образом была она обретена. Однажды на рассвете в месяце мае <...> был один на Валу Теа в Таре. Он увидел идущего к нему степенного седоволосого воина в пурпурном, украшенном бахромой плаще, в складчатой, вытканной золотом рубахе и тупоносых башмаках из белой бронзы между ступнями его и землей. Серебряная ветвь с тремя золотыми яблоками была на его плече. Так сладко и весело было слушать музыку, которую издавала ветвь, что мужчины, страдающие от ран, или женщины в родах, или люди в болезнях засыпали под мелодию, которая звучала, если потрясти этой ветвью. Воин приветствовал Кормака. Кормак приветствовал его.

"Откуда пришел ты, о воин?" - спросил Кормак.

"Из страны, - отвечал тот, - в которой нет ничего, кроме правды, и нет там ни возраста, ни дряхления, ни уныния, ни печали, ни зависти, ни ревности, ни ненависти, ни гордыни".

"У нас не так, - сказал Кормак.

"Вопрос, о воин: не заключить ли нам союз?"

"Я бы очень хотел этого".

Так они стали союзниками.

"Отдай мне ветвь!" - сказал Кормак.

"Я отдам ее, - сказал воин, - при условии, что три милости, которые я попрошу в Таре, будут мне пожалованы в ответ".

"Они будут пожалованы тебе", - сказал Кормак.

Тогда воин связал Кормака его обещанием, оставил ветвь и пошел прочь; и Кормак не знал, куда он ушел. Кормак возвратился во дворец, и домочадцы изумились ветви. Кормак потряс ею на них и вверг их в дремоту от сего часа до того же времени следующего дня. К концу года воин пришел и попросил у Кормака возмещение, оговоренное за его ветвь.

"Оно будет дано", - сказал Кормак.

"Сегодня я возьму твою дочь Айльбе", - сказал воин.

Так он забрал девушку с собой. Женщины Тары испустили три громких крика вслед дочери короля Эрина. Но Кормак потряс ветвью на них, так что изгнал из всех них горе и вверг их в сон.

Месяц спустя воин возвратился и взял с собой Карпре Лифехайра, сына Кормака. Скорбь и плач не прекращались в Таре о потере мальчика, и той ночью никто не ел и не спал, и были они в горе и чрезвычайном унынии. Но Кормак потряс на них ветвью, и их печаль покинула их. Тот же воин пришел в третий раз.

"Что попросишь ты сегодня?" - спросил Кормак.

"Твою жену, - сказал тот, - именно Этне Широкобедрую, дочь Дунланга, короля Лейнстера".

Затем он увел женщину с собою прочь.

Этого Кормак перенести не мог. Он пошел вслед за ними, и всякий последовал ему. Посреди равнины пал на них великий туман, и Кормак обнаружил, что он один. Была посреди равнины большая крепость с бронзовой стеною вокруг нее. В крепости был дом из белого серебра, и был он наполовину крыт крыльями белых птиц. При доме было изрядное скопление всадников с охапками крыльев белых птиц за пазухой, чтобы крыть дом. Налетал порыв ветра и уносил все то, что они покрыли.

Кормак увидел человека, разжигавшего огонь, и ветвистый ствол дуба был брошен в огонь, с макушкой и корнями. Когда человек пришел снова с другим дубом, горение первого закончилось. Затем Кормак увидел другую королевскую крепость и другую бронзовую стену вокруг нее. Было внутри нее четыре дворца. Он вошел в крепость и увидел обширный дворец с бронзовыми балками, сплетенный из серебра, и с крышей из крыльев белых птиц. Затем он увидел в ограде сверкающий источник с пятью ручьями, истекающими из него, и людей, по очереди пьющих их воду. Над источником росли девять орешников Буан. Пурпурные орешники роняли свои орехи в источник, и пять лососей, которые были в нем, раскалывали их и посылали их скорлупки плыть по течению ручьев. Между тем звук от истечения этих ручьев был более мелодичен, чем любая музыка, что пели люди.

Он вошел во дворец. Там внутри находилась пара, ожидающая его. Внешность воина была замечательна благодаря красоте его облика, сообразности его стати и изумительности его лица. Девушка вместе с ним, зрелая, желтоволосая, с золотой повязкой на голове, была милее всех женщин мира. Ноги Кормака были омыты невидимыми руками. Была там купальня в маленьком пруду, где не было нужды в прислуге. Нагретые камни сами собой погружались в воду и всплывали из нее.

После девяти часов пребывания там, они увидели человека, входившего в дом. В его правой руке был дровяной топор, в левой руке - колода, а за его спиной - свинья.

"Пора приготовить что-нибудь, - сказал воин, - поскольку здесь находится благородный гость".

Человек ударил свинью и убил ее. И он рассек свою колоду так, что у него получилось три груды щепок. Свинья была брошена в котел.

"Пора тебе перевернуть ее", - сказал воин.

"Это было бы бесполезно, - сказал стряпалыцик, - ибо никогда, никогда свинья не будет сварена, покуда на каждую четверть ее не расскажут быль".

"Тогда, - сказал воин, - расскажи нам первую быль".

"Однажды, - сказал тот, - когда я обходил землю, я нашел коров другого человека на своей вотчине и привел их с собой в загон для скота. Владелец коров последовал за мной и сказал, что даст мне награду, если я выпущу его коров на волю. Я отдал ему его коров. Он дал мне свинью, топор и колоду, - чтобы зарубать свинью топором каждой ночью, а колоду им рассекать, и тогда было бы довольно дров, чтобы сварить свинью, а также и для дворца. И, более того, свинья будет оживать на следующее утро, а колода будет целой. И с той поры до сего дня они таковы".

"Действительно, этот рассказ правдив", - сказал воин. Свинью повернули в котле - и лишь одну ее четверть нашли готовой.

"Дайте нам другой правдивый рассказ", - сказали все.

"Я расскажу один, - сказал воин. - Пришло время пахать. Когда мы захотели вспахать это поле с краю, оно оказалось вспаханным, пройденным бороной и засеянным пшеницей. Когда мы захотели собрать ее, жатва оказалась заскирдованной в поле. Когда мы захотели перетащить ее оттуда к себе, она вся оказалась заперта в одном крытом овине. Мы питаемся ею с той поры по сей день, но ее нисколько ни больше, ни меньше".

Тогда свинью повернули в котле - и другая ее четверть оказалась готовой.

"Теперь моя очередь, - сказал женщина. - У меня есть семь коров и семь овец. Молока семи коров хватает для народа Обетованной Страны. Из шерсти семи овец делается вся одежда, в которой он ходит".

На этом рассказе сварилась третья четверть свиньи.

"Теперь твоя очередь", - сказали они Кормаку.

Тогда Кормак рассказал, как его жена, сын и дочь были взяты у него и как он сам следовал за ними, пока не пришел к этому дому.

И на этом свинья сварилась целиком. Тогда они разрезали свинью, и перед Кормаком была положена его доля.

"Я никогда не ем пищи, - сказал Кормак, - без пятидесяти в моем обществе". Воин спел ему песнь и погрузил его в сон. После этого он пробудился и увидел пятьдесят воинов, своего сына, свою жену и свою дочь вместе с собой. Вслед за этим дух его укрепился. Тогда их наделили пивом и пищей, и они стали счастливы и радостны. В руке воина помещалась золотая чаша. Кормак изумлялся чаше, из-за множества ликов на ней и странности исполнения.

"Есть нечто в ней еще более странное, - сказал воин. - Пусть под ней будут сказаны три лжи, и она расколется натрое. Потом пусть под ней будут сделаны три справедливых утверждения, и она соединится вновь, какой была прежде".

Воин сказал под ней три лжи, и она раскололась на три части.

"Было бы хорошо произнести истину, - сказал воин, - ради восстановления чаши. Я заявляю, о Кормак, - сказал он, - что до сего дня ни твоя жена, ни твоя дочь не видели лица мужчины с тех пор, как были взяты от тебя из Тары, и что твой сын не видел женского лица".

Вслед за этим чаша стала целой.

"Возьми теперь свою семью, - сказал воин, - и возьми чашу, дабы ты мог иметь ее для различения между правдой и ложью. И у тебя будет ветвь для музыки и наслаждения. А в день, когда ты умрешь, все это будет взято от тебя. Я Мананнан, сын Лира, - сказал он, - король Обетованной Страны; показать эту Страну было целью, ради которой я увлек тебя сюда. Толпа всадников, кроющих дом, которую ты узрел,- это люди ремесел Ирландии, собирающие скот и богатство, которые обращаются в ничто. Человек, которого ты видел разжигающим огонь, - это расточительный юный хозяин, и из своего хозяйства он платит за все, что истребляет. Источник, который ты видел, с пятью ручьями из него, - это Источник Знания, а ручьи суть пять чувств, через которые обретается знание. И ни у кого не будет знания, кто не выпьет глотка из самого источника и из ручьев. Люди многих ремесел, - это те, кто пьет из них всех".

На следующее утро, когда Кормак поднялся, он обнаружил себя на лугу у Тары, со своей женой, своим сыном и своей дочерью, и у него были его Ветвь и Чаша

Вернуться на главную страницу | Вернуться в "Сказки" | Вернуться в "Сказочное Таро"